Poetry Translated into Russian
Екатерина Кокурина (р. 1977 г.) - художник, писатель и переводчик живущий в Москве. Среди ее интересов - рок-музыка, магия, психология и история. Автор “Таро Винсента Крейна” и множества других художественных работ. Ее литературные произведения включают сборник сказок “Истории с Небес” (2002) и биографию “Винсент Крейн - гений и судьба” (2017). Автор множества статей о рок-музыке и культуре хиппи. Переводчик с английского, в том числе - Джима Моррисона и Остина Османа Спейра. В настоящее время занимается переводом произведений Пола Эндрю Грина и сотрудничает с ним в нескольких литературных проектах. Канал Youtube: https://www.youtube.com/@EkaterinaKokurina
Ekaterina Kokurina (b. 1977) is an artist, writer and translator based in Moscow. Her interests include rock music, magic, psychology and history. She is the creator of “Vincent Crane Tarot”. Her literary works include a collection of fairy tales “The Stories from Above ” (2002) and a biography “Vincent Crane: Genius and Destiny” (2017). She has written many articles about rock music and hippie culture. Her English translations include writings by Jim Morrison and Austin Osman Spare. She is currently translating the works of Paul A.Green and collaborating with him on several literary projects. Youtube channel: https://www.youtube.com/@EkaterinaKokurina
Пол Эндрю Грин
Медленное обучение
Задумано как “видео-поэма для телевидения”
Режиссер и редактор - Джереми Уэлш
Медленное обучение
Брат Пол приветствует вас, не только от имени собственной суб-личности, но как посредник трансмиссии от коллеги, скрытого на суб-атомных планах.
Брат Уэлш, как все реальные - или нереальные - суб- атомные формы частиц/волн, действует невидимо, но одновременно, на расстоянии, из Северного Сияния. Он не вместе с нами. И все же его гипер-реальность включает в себя всех нас. Он находится в Серой Зоне.
Его камень ясновидения слегка коснется ваших губ. Это кристально-истинный текст виртуальности. Ваша скрижаль истины. Рассоси Серую Капсулу - и УЗРИ!
Эта морщинистая жизнеформа Грин, основанный на углероде аппарат мобильной последовательности, - всего лишь бормочущее подобие доктора Джона Ди, волшебник потерянного клада слов, лазарь библиотеки, монауральный маг, последний проклятый Человек из Гутенберга, Просперо горящих книг, последний из Словесных Людей Высокого Полета, любая маска подойдет…
У меня были свои мутации, леди и джентльмены, у меня были интермиссионные риффы. Давайте просмотрим Книгу Жизни. Было время, сестренка, когда народ звал меня Братишка Сол, пластиковый соулмен, пятьдесят тысяч ватт плохих вибраций от Полярного Круга до 49-й параллели, и всю дорогу до Западного Побережья. Они называли меня круглосуточным работником, злобной зеленой секс-машиной, Меконом мега-фанка.
Но старая башня мощи начала дрожать в полночный час. Грохот термоионных ламп, смерть аналога. Годы радио мигали на циферблате. Даже тогда будущее было цифровым. И Большая Вечеринка Времени, Ночь Квантового Брата, продолжала приближаться, пока мы говорим и шепчем вместе, как пауки на пороге Ницше.
Ибо Я и Я, мы - Квантовые Братья. Наше имя - легион. Мы - полиморфные первородные из Сферы Хаоса, пост-модернистские, пост-производственные, вчерашние альтернативные завтра, отложенные и клонированные в бесконечность. Мы не можем микшироваться.
Мы струимся везде, все сразу, как чокнутые кварки в строгих лабораторных условиях. Вот вы видите нас, а вот - нет.
Мы - верховные жрецы шумихи, Бездельники Гипериона, Хип-Гностики Быстрого Движения Глаз, Режиссеры Лаборатории Снов, превосходные субъекты, идеальные объекты. Мы - супер-крутые, супер-кондукторы, охлажденные, но мы все равно продолжаем течь. Ложитесь, садитесь, расслабьтесь, мы сделаем все, мы ухватываемся за каждую возможность, как эта последняя ультра-новая Кампания за Интер-Активную ВП - Виртуальную Поэзию, Вирусную Поэзию, окончательный интер-медиа продукт.
Мы можем сделать это в виде серии лекций, корпоративного обучающего видео, рекламы продукта для отдыха индустрии обслуживания, как новая ручная с тепловым наведением ракетная система земля-воздух, любого рода “общественное развитие”, прекрасная работа. Если это нуждается в спонсорстве, мы можем найти рынок, как “фасоль это искусство”. Это большой серьезный бизнес. Это контроль. Мы должны осуществлять.
Ибо вы скоро войдете в сумеречную зону - между суб-атомными событиями в царстве катодной трубки и призрачными треморами левого полушария мозга, между микрокосмическими трепетаниями сердца и макрокосмическим взрывом фондовых рынков нейтронных звезд…
Давайте отпрофилируем могучую тему самой человеческой культуры, и давайте выведем на передний план обучающий процесс, обучающую среду, медленное движение знания, которое как раз собирается увеличиться до скорости перемотки. Давайте покритикуем состояние обучения, процессы сбора и передачи знания. Ради продолжения дискуссии, давайте выйдем на глобальный уровень и назовем это образованием.
Мы провели полевое исследование, в течении многих лет мы имели своего наблюдателя в терминальных зонах индустрии городского образования, под видом “замещающего учителя”, который, в молниеносно быстром ответе на спрос/предложение (сил) образовательного рынка труда отказывается от преемственности роли и/или авторитета экспертных знаний. Он не имеет присутствия, всего лишь только фантомная ищейка, божья свинка в киберпространстве. Безликая частица, выходящая из-под контроля.
Другие составляют программу его ежедневной жизни. Он - экран, на котором танцуют их придурковатые пиксели, камера, где след частицы их случайной прихоти искрится и тает. И игроки ничего не знают, только знают, что его снаряжение недостаточно интеллектуально. Мы только что отменили вас, сэр, никто не слушает, они ушли в свои черные дыры, свои приватные тоннели реальности, вниз в метро, вниз по Трубе… Мы знаем принцип…
Так что вот так. Быстро, быстро, в Медленное Обучение. Или посетите Выставку Невозможного в Терминальных Зонах. Приступайте к делу, действуйте. Будьте тем, кем желаете быть. Ночное время - время правого полушария - лингвистическое игровое шоу; тест приватной реальности; учебный план сновидения, сессия составления курса обучения; мета-лингвистический реестр; программа поведенческой модификации; суб-голосовая лекция; защитная классовая стратегия, педантичная оружейная система; проект поддержки обучения; курс миллениального сурвивализма конца века. Попытка ускорения вдоль кривой обучения…
Вот что мы узнаем от ТV, ITV, MTV, пока образы отстаиваются как осадок, в случайной доступной памяти, в памяти нашей умирающей культуры, сквозь световые годы. Присоединяйтесь к нам на экране экстатической рефракции.
Замещающая служба
Пока расширяющийся хохот неясности растет
городские граффити пушисто извиваются
над тоннелем метро
Пока черные башни/блоки/башни
риффуют мимо забрызганного стекла
Пахнущие синим искры каракулей оргона
пронзают броневую оболочку нервов
Пока черные башни/блоки/башни
риффуют мимо забрызганного стекла
Изумрудная скрижаль, мое потерянное злато
упакована во времени/ “он идет”
Пока черные башни/блоки/башни
риффуют мимо забрызганного стекла
Международные кубисты зажигают буги в космосе
в поисках превосходных денег
Пока черные башни/блоки/башни
риффуют мимо забрызганного стекла
Системы обучения идут на гоу-гоу
замещение спроса многоразовых навыков
Пока черные башни/блоки/башни
риффуют мимо забрызганного стекла
Пасторальный модуль
Вы - менеджер среды обучения.
Выучите это: В ТУНДРЕ ЛАЧУГИ ГОРЯТ СЛИШКОМ МЕДЛЕННО, ТОННЫ МЕТАЛЛА НА ПУТИ ПОЛЕТА. Я могу раствориться во внутренней стороне ее нижней стороны, чтобы вплавь подняться в розовую спальню.
Бенгальские мальчики предоставили много слоев глубокого микса подпевания для домашнего исследования родного мира. Ша На На Ха. У кого две красные ручки?
ЕСТЬ ПЛЕСЕНЬ НЕ НОВО. Вы можете контролировать небольшими движениями, моменты эластичности, ВЫ ВИДИТЕ ТЕПЕРЬ, НЕ ТАК ЛИ? САДИТЕСЬ!
Наша история начинается в 1960х. Этот язык был протестирован на животных и человеческих добровольцах в условиях механизированной фабрики. Это было перекручено, так что оставьте его в покое. Пожалуйста послушайте. ГЛЫБА ГОРЯЧИХ СКАЛ ДВИЖЕТСЯ ВНУТРЬ АСТРОКУПОЛА.
Ни у кого нет целого листа про сою или даже бобовые. ЧТО ПРОИЗОЙДЕТ ЕСЛИ ПРИШЕЛЕЦ ТИХОНЬКО ПОТРОГАЕТ ЯЗЫКОМ ЕЕ УСТАЛЫЕ КОНЧИКИ ПАЛЬЦЕВ? Это будет поразительный случай нерегулируемой ролевой бесхозяйственности. ТА ЖИДКОСТЬ НЕ ИСПРАВИТ ЭТО.
Языковое поведение
Крик вышел из его рта вместе с волосатой гусеницей
Эта крайняя коричневость и бульонная десикация уже должны были замыкаться на нем, несмотря на это отсутствие точки.
Он работал над собой и в себе только за маловатые ежедневные гонорары.
Опухшие лунозадые мальчики с совершенно правильной торговой маркой появились в порядке чтобы кричать в беспорядке во время его реорганизации их адреналиновой заначки. Они не смогли зарегистрировать его старое нью-эйджевое рабство.
Он, как механизм реактивированной ячейки буржуазии в стиле 1950-х загонял себя от ног вверх и вниз чтобы хорошо им соответствовать в красивых преступлениях.
Очень маленькие тишинки были болезненно полны ненависти, они настаивали при помощи прямой речи на трахании ароматического ожога горла.
Он отфильтровал их хорошо, он с этим сладил. Это был Бог, вся любовь и проработка. Если реальный объект смог втиснуть себя через долю в стене объявлений сообщества, пунктуирующий обнаженный выступ стояка психо-мембраны, сквозь испачканную мелом зеленую доску, серые семейственные сюжетные рисунки сладкого папочки семейной ячейки - эта смутная агглютинированная масса эктоплазмы могла расщепиться, разбрызгиваясь, артериальная жидкость из палеолитической кучи, орудие его артефакта, чтобы выковать их волю.
Старый синтаксис не может справиться с трюковыми велосипедистами третьего мира, тянущими свои длинношеие корзины с героином, и никто бы не смог.
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, сэр, срэпуйте предложение про атомную бомбу.
Оценка стиля
САДИСЬ ЗАТКНИСЬ ТЫ ЗНАЕШЬ ЧТО Я СКАЗАЛ
ОДНО СЛОВО В МОЕЙ РУКЕ ОБНУЛИТ ТВОЙ ЭКРАН
СТАТУС ВЫМОГАТЕЛЬСТВА ПРОВЕРЕН КЛЕВО
ЧТО МОЕ ТО МОЕ ТО МОЕ ТО МОЕ
ДРОЧИМ ЗАДАРОМ НА ПИСЬКОРАМЕ
СЕКС НА ДОСУГЕ В ЧЕРНОЯЩИЧНОЙ ТРАВМЕ
ВОТ СЛОВО В КОРОБКЕ МОЗГИ В МЕШКЕ
БЕСПЛАТНАЯ ЦЕПОЧКА ГЕРЫЧ В БАШКЕ
ВОЗЬМИ ЭТО К МОСТУ
ПОГОДИ МИНУТКУ
ВОЗЬМИ ЭТО НА КРАЙ
ПОГОДИ МИНУТКУ
ВОЗЬМИ ЭТО К МОСТУ
ПОГОДИ МИНУТКУ
ВОЗЬМИ ЭТО НА КРАЙ
ПОГОДИ МИНУТКУ
Менеджмент жизненавыка
Бесполезно что за польза
плакать на громкости
его контроль - силикатный медиум
функция: поддерживать бодрое трение
между призраками электрических слов
и нечистыми деньгами
хотел быть Юнгом /ЙО/ вопящий поп
детишки все моложе, сталинизированы
в хозяйство коллективной мечты
поглощая бумаги в порядке 1-10
чтобы быть поглощенным простодушной энтропией
Внутриклассовое
растущие протекционистские настроения в Вашингтоне
единственный официальный источник новостей, светлые новости
сообщения о дополнительных отставках предвещают заморозку
одно из требований бунтовщиков, верят учителя
говоря о его речи, подрывают золотую схему
возвращаясь к конструктивному ответу на операцию
дисбаланс посещений создает бурный рост
суровое законодательство о продукции, компьютерный демпинг
помощь в перчатках лагерю беженцев “убогая мораль”
отклоненный смертный приговор достиг 67 не пойдя по этой дороге
золотая бомба роста солнца подстрелила насмерть первую кукушку
в основном для удовольствия посеять семена военного крыла
экстренно волнения экстренно волнения экстренно волнения
вопрос доставляемости не имеет значения
ибо следующий век имел аморальную позицию на техничность
выброшенные из проходящего средства доставки бесценные древности
в назначенной серой зоне без прохождения должного процесса
чтобы встретить расстрельный взвод раздетым в окрестностях обочины
чтобы проецировать имидж в связи с политикой Гласности
мы действительно знаем она купила яйцо мы должны поговорить с кем-то
принося новую надежду в перевороте лечения специалистов
что возможно в контакте если мы его схватим
с любым подписанным соглашением о производстве энзима
для работы над термальным изображением чтобы заманить жертв специально созданных
экстра специальный завод без соединения по времени чтобы причинить максимальную смерть
эксперт по узлам призван ради падения температуры для причинения ранения
в озере котировки шансов мироуправления трафика смерти
необходимо бизнес-объяснение как это случилось
в независимой внеполитической организации что-то очень нечисто
как только пахарь начинает свое копание бензин вырос на четыре
золото и относящееся к золоту в целом набирают новый виток
верните обратно ту искру особого рода
хорошо известную своими химикатами во время событий последних дней
Персональное развитие
Это - экспертная система
это - большая часть вас, весь я
но совсем без яиц
или мясных клапанов могущих сгнить
Это, в экспертной системе
означает высокую эффективность, обезьянничанье
я не просто очень компетентен
я изздаю правильные звуки, право быть правым
Не-экспертные системы
не будут звучать столь богато и ярко.
я во мне может симулировать кожный стимул
на вонюче-чистых пальцах, вы, жмурики
системный подход к млекопитающему
или автоматическим средам
окружающим переложенный ввод
от украшенных эвристических портов плоти
Чтобы вывести большие знания
обработайте бесконечные волнующие эффективности
НЕМИНУЕМО/НЕЗАПИСЫВАЕМО НЕМИНУЕМО/НЕЗАПИСЫВАЕМО НЕМИНУЕМО/НЕЗАПИСЫВАЕМО
НЕМИНУЕМО/НЕЗАПИСЫВАЕМО
Контроль множественного выбора
Заполнение ящиков
плевком квантов: ПТИЧИЙ ФАКТОР
помещение звезды смерти
в верные ящики
Давай играй, ты, бог, дерьмовыми костями
внутри его запертого ящика
КОТ ШРЕДИНГЕРА
мрачно знакомый
прокатись на ритме
запертый в ящик
случайные кривые
во множество новых безумств
так что старайся как следует есть слова ТЩАТЕЛЬНО
новая линия в распределении.
Медленное обучение
Битва молекул на протяжении столетий
точная математика развития папоротника
или развилки в горящих лесах.
МЕДЛЕННОЕ ОБУЧЕНИЕ
Расшифровка последних приказов бронзовой головы
чтобы изменить форму очень осторожно
или распечатка второй космической скорости звездного взрыва
МЕДЛЕННОЕ ОБУЧЕНИЕ
Более экологичный подход к сексуальным предпочтениям
объявлен конец быстрому скомканному замкнутому в контур траханью
или просмотру сверхженщиной наличия генно-редактирующего костюма
МЕДЛЕННОЕ ОБУЧЕНИЕ
Как солнце приносится в жертву для создания порядка биосферы
и электроны выстреленные на телеэкраны просто оказываются у цели;
поставка призраков в постоянной готовности
Центр обучения
ветер перестал/ испуганные здания
падают/ в углубления/ вражеских кратеров
“кандалы еврейства/хезболлы”
перебивают смысл, взломаны
в обходном истеблишменте
возле проводного Челтенхэма
с помощью грибов конического металла
кто в наблюдательном пункте ага
волокнистое небо расскажет истории
чтобы собираться ежечасно
праздношатания Земли
и модная разносящая смерть болтовня
Сосредоточься на середине тона.
Медленная обработка
Объясни следующее, сколько и почему.
Продолжай. Есть дичок в Новой Утопии.
Вспомни последние Нефтепромыслы; назови эти франшизы:
ЛЕММИНГ! МОРИН! МУХА! АНТРАКС!
мировая труба обожгла себе палец их разведкой
ты должен выступать против века, непроверяемого хромового века
все соединения растут на концертах
в пластинке прошлых жизней, крути ее…
лексическое сияние этой конкретной персоны
умножило терраформирование на столетия
“это в точности что, черт возьми, ты имел в виду”
“постарайся очиститься от ностальгии только ради меня”
его лицо, ее лицо повернуто назад
все ради укороченной духовной разрядки
в музейной экспозиции: мюоны, глюоны
не те существительные с огнями в середине
мировая лохань испаряется
с тропологическим неистовством
рассчитай движение автомобиля схематически
слишком много, возможно, 40% избытка, запускают несчастье
в космосе чтоб приспособить наше последнее дело
для завтрашних пассажиров в космосе
у него был дальнейший телепатический сон,
назвал это Поэтикой Лица
как воздух размазался вокруг ее ног
ее разум остается без подписи
Где-то в другом месте
“Бытие - где-то в другом месте.” (Андре Бретон)
Поэзия - коварная земля. Она источает изменчивые обещания. Я всегда концентрировался на том, чтобы быть соблазненным ею. Она также становится удушающей структурой, в чем-то подобной горящим решеткам воздушного Гинденбурга, но печатное бахвальство повышается, кто ищет порталы в нижней обшивке наших клонов, наших обителей? Мы, я имею в виду терминальных пользователей, приняты внутрь серого чрева мозга.
Где-то в другом месте временно-локально. Нужно мета-перепрыгнуть эту событийную ловушку. Так что! Постоянный ввод данных места - охота за экзотикой в шерстяных шапках, такие искренние в своих Афри-Карах, позируя с забрызганными грязью гориллами, мммннн, и выходные слишком амниотичны и драгоценны.
Видите Лин в деревянном доме, пропитанном электрическими интрузиями из лабораторий. Пятьдесят лет назад мой отец имел обыкновение мечтать о Чарли Чаплине и Форде Стерлинге. Это все то же самое, как-то странно, ваша коллективизированная молекулярная активность. Америка контролирует параллельное пространство. Что еще?
Игра синего света. Множественные органы гудят и болтаются на тех споткнувшихся событиях, люди требуют стаккато, и тонковолокнистости, и ново-эвфуистического. Существует корзина изощренного маркетинга в поддержке фронтальной губы/в мгновение ока фотонной активности. Попробуйте Бодлеровскую экзотику сексуальных стратегий принятия решений. Да здравствует различие. Да здравствует экзобиология!
Так что где-то в другом месте находится за пределами теплых брюк, в каком-то неряшливом свете лампы цвета нильской воды в комнате только для персонала, и я не стою перед моими чувствами, видите, репетитор тренировки на самолетах, как громогласны обитатели высшей жизни увековеченной с самого начала сторожевых башен. Пространство находится на поверхности очень горячей воронки. То место, где стоит быть.
Куда еще?
Куда еще продолжать вбегать, качая своей длинной остроконечной головкой… В Дом Юности, куда же еще, как временная ловушка, время разделяет возможность. Здесь фантастические холлы аппроприированной памяти содрогаются от топочущих глаголов. Тарные трапы для татар, тартан’и’медные тарты: Чьи-то десны в возрасте пяти лет погрызены драконьим разложением, быстрая доместикация страхов с помощью печи. Преклонение колен в подчинении вине и штукатурке было ключевой темой предсказания наказания. Кусочек памяти зовется мемом.
Не откладывайте это удовлетворение, попробуйте нарисовать еще один аэроплан красным мелком на разбитой штукатурке; но они никогда не быаают теми же самыми. Инфантильная патина была еще раз создана при помощи выделений и вкуса сахара на намазанном маслом хлебе. Этот черный музыкальный ящик был/есть на переломном моменте. Недостаточно записано на зубчатых барабанах, но ребенок сделал множество последних попыток переоткрыть при помощи актов отчаяния. Я должен продолжать существовать где-то в этом мире.
Молочные железы не запечатлены по ошибке, ужас. Кулачные мальчики останавливают свои репрессии. У них нет времени для этого, друг мой. Для них время летит сквозь утро с запахом маленьких запалов. Оно синее как трава, это музыка крошечных перышек. Мирные учения…
Есть некоторые места которые я буду защищать, они формируют мой запечатанную оболочку. Я не имитирую шаманскую болезнь. Фонарь - это сова в соседнем небе. Магия должна быть проще. Я - поза сожаления. Он, растянутый воздух, простирается до бесконечности на фоне линии горизонта из камней. Фактор имитирующий меня - это трюк атомов, что всегда были слишком слабы. Так что биология должна быть сильнее.
Так что, например, он хотел бы изучать ее икону сейчас, и сейчас. Не останавливайтесь на этом. Все девушки голые в могиле, сэр.
Личное и социальное развитие
обращаясь к зеркалам ночи
ища твои последние чулки в сеточку
и любое изнурение с побитыми крыльями
вылетает из тоннеля прямо на меня
я уже нервный, в неправильном времени
довольно вялый от опасений
но я должен придумать рекламу
без упоминания моих торговых точек
для взаимосвязанных кошмаров
о материях высокой безопасности
привлекать/отвращать наши грубые пригороды
макробами/микробами/горелыми чипсами
и никто не хочет быть присоединенным
к фосфоресцентным заметкам
пустые дома подключены
для высшего сознания
Подготовка
в отдельной комнате забаррикадированной старыми фотографиями
я пишу на фоне серого холодного утра/немочи
ни один будда не играет с ужасом
откусывания больше чем моя голова
кларнеты маршируют через радио
чтобы обеспечить местный колорит
у меня не так много восприятия чтобы продолжать
моя последовательность это спираль невидимости
“посреди жизни мы находимся в кризисе
дом есть всего лишь сарай”
незнакомая струйка боли
не то из-за чего стоит распаляться
все что живет вопит
Навыки эмпатии
Ветер умер. Земля раскололась. Огонь дал нам дерьмо. Все эти смерти. Катастрофические главные годовщины. Америка и Великобритания относятся к нам. Я постараюсь ради жизнерадостной интимности. Так много давления. Вумера была кодом для копья.
Прыгающие коробки, я пытаюсь раскроить себе голову! Я пытаюсь почувствовать что-то прямо в середине. Но ничего не случилось, мужик, я не могу поверить! Он сказал, что канадцы, тем не менее, любят напиваться и быть другими людьми, скрытыми посетителями.
Она когда-то притворялась черепом Царя, который жил в другом мире. Ракетная церковь появилась. Чтобы быть построенной из голубой стали. Я только агрегирую всякие вещи для них. У зрителей не было правильного языка пламени для того, что происходило с ними.
Они всех их прямо открыли. Сверху они были привязаны. Я пытаюсь выбраться за пределы тела, вы видите. Определить новую орбиту. Засунуть это в дилетантскую ночь. Трепанируйте мне немного шаманистики, правильно, правильно, голоса растут как джамбалайя дымного гриба. Только сокращаясь. Автомобили выпадают из воздуха. Сервисы были аномальны.
Большие города были показаны другим планетам. В конце концов. Мир был фривольным. Некоторые суровые добавки в самом деле снимали крышу. Игры миров были отчаянными. Люди, носящие очки, расстреливались первыми. Как тебе понравится это новое имя? Он вломился прямиком в био рынок. Имена просто громоздились. Было трудно всех выкроить. Впоследствии остались девяносто минут уполномоченной канализации. Секции рушились во взрывную пыль.
Доклад
ночь растет в тебе
таково открытие ее электрифицированного дерева
и такой вот липкий мозжечок
трепеты оптимальной приватизации
ударяют как пердеж в темноте
я говорю моим товарищам
становлюсь слишком старым чтобы выбирать демонологию
мой ярлык будет совершенно электронным
по всему небесному каналу
автомобили проносятся со свистом как часто в комиксах
я хочу/ты найдешь аутентичный голос счастья
высокий как кучевые облака и несомненно холодный
пивные депрессивные проехали регулярно
история продолжает отлично подходить
и я хотел быть внутри нее
Собрание в департаменте
Председатель говорит прежде замешательства. Доклад полиглота делает хорошее утверждение. Использование предваряет знание. Обучение всех существ говорить выше “есть” его/ее особенно плохой офис мечты. Остановите доклад о запасах запасаясь абстрактной агонией.
Не кричите. Вы танцуете тоже слишком лирично в солнечных пятнах его/ее собственного водородно/гелиевого замешательства от уличной жизни. Гуманные модификации ранятся как уши, пальцы рук и ног, все нетерпеливые конечности.
Комитет сидит где-то в сухом льду. Попробуйте изменить решение их логических элементов не-и, продолжайте растить свою историю. Спланируйте это: я действительно “являюсь” сверхнагруженным с потерянными нарратизациями, трюковый жаргон очень старых октябрьских писем, смог на холодной очаровательной щеке, темные икры, это все было так же необходимо как высший вакуум моего близкого будущего.
Он сказал, он хотел чистых лингвистических целей. Они попали в более спелую плоть секции. Обогащать, увеличивать, улучшать, расширять. Черный человек в синем дениме жил в стене. Торжественный бизоний глаз отправляется кормиться на юг. Она попросила о более быстрых сигналах идентичности. Мы требуем идеальную питьевую систему.
Она бросила вызов навыкам лежания - такие радужные бунты! И не забывайте, иероглиф оставляет следы зубов. Ему безусловно понравился алфавитный уклон исследований, но кружим ли мы своих дервишей в этой внутренней комнате? Нет, минуты все потеряны на поверхности вещей. Это пыльный рэп, пыльная ловушка.
Еще какие-то дела? В целом было предложено, трюк заключается в том, чтобы продолжать доставать их всестороннюю причинность. Не производите это значение. Она доложила, у него была проблема низко-профильного отношения. Он ответил, он устал от смерти. Они наблюдали свет, как расплавленный металл, переходящий по столешницам. Она вообразила солнечный знак над своей спальней. Он подпилил ее тайные зубы. Куполы ракет внезапно обратились к небу, пожалуйста согласитесь. Теперь это закончится.
Опции
этому мальчику недостает опций
его оптическая щель/ ядерный свет
но корейцы уже градуировали на 21% больше
выигрывая войну в стиле гримас
с микро-мирами в космосе
их видео кои расширят загнивающее лицо
во всю применимую память
в экономике времени
Пропускная способность
Не надо; давление; мраморная репрессия
газ от задних скамей
тайная материя Англии
крохотные сражающиеся Умы Британии
обмениваются рваным пердежом злобы
хранят свои правила воспитанников Харроу
настаивают на поклонах чтобы ссать в ведерки с шампанским
золотые дожди на ее счет от Барбур
“мы формируем наши куски и кисты поощряя конкуренцию между клетками”
Текущие события
У меня есть ссылки, действительность, вот, все приходят, на контроле. Саддам Хусейн пошел в пустыню ради медийного события в виртуальной темноте. Он готовил желтые жидкости в дымящемся котле для своих стражей. Они стояли в тенях. Он обнял их. Они холодно смотрели через его плечо в бессмертие. Он кивал в ночи, бормоча в свете огня, добавляя таинственные ингредиенты.
Теперь это реально. Насекомые сворачивают с прямого пути в свете лампы. Саддам пережевывает что-то, голову овцы, возможно. Это начало Священной Войны против игровых консолей на неверном западе. Отряды самоубийц за кадром, подготавливаемые для рая, с его мягкими фруктами и телами.
Сладкоежка мясник из Такрити репетирует чтобы быть всеми - технократом, имамом, курдом, отцовской фигурой, хорошим человеком чтобы вести дела. Везде он артефакт. Сегодня вечером он - Саладин с длинным черпаком. Будьте осторожны.
Доклады указывают что он - постмодернистский ассирийский архитектор. Его когорты поблескивают кровавыми обрубками. Его глаза сконструированы как черные булыжники. Вы, мадам, возможно, изобрели его, с огромными рассверленными трубами и смертельными лучами. Мы, лично говоря, мирились с оформлением интерьера пыточных камер, что было сделано с мужчинами и женщинами на частых фотографических возможностях. Он - сохраняемый джинн, выпущенный из бутылки Богиней Тиамат, Авангардисткой Вавилона, после некого созыва случайного чародейства, дурная шутка Насреддина.
География
Старые отчизны пусты. Израненные деревушки стали кучками обгорелых убежищ до конца вечной жизни. Горелые отметины на гофрированном железе и всепроникающий запах гноя. Так много информации истекает кровью - женщина, обожженная напалмом во чреве, пыточные кровати семейного размера, я пытаюсь сгладить это.
Уходите прочь. Все равно вам бы хотелось сделать это с грабителями, почему бы нет. Истребить гулей. Дать им экзистенциальный трепет, очень дешево. Защитить круг семьи в саванне ночи, от запаха гигантских звериных экскрементов, избиение света вдоль горизонта. Огонь падает по всему миру.
Это насилие - пролитый кокаин истории. Он делает меня высокомерным, претенциозным, надутым как тугой нарыв, просто писать об этом играя с фунтами в моем кармане, моим клином королевского размера. Как я восхищался Яго, мечущим свой меч над зубчатыми стенами, глобальный жест, наши герои наполнили им миры.
Голос за кадром
Несущая волна поэзии - чрезмерность намеков моего времени, и общее несфокусированное чувство здесь - что если только мы можем закрепить достаточно хаоса, выдавая его в правильном соотношении сигнала к шуму, то некий фрактал подтолкнет глобулярную космическую лодку к новой форме, чтобы спасти ноосферу…
МОЯ ТОЧКА ЗРЕНИЯ - ТВОЯ ТОЧКА ИСЧЕЗНОВЕНИЯ
Что бы вы ни пожелали, мы можем сэмплировать это. Пожалуйста, будьте моей жертвой. Существует текущая страсть к органическому материалу. Видите как зреют сегодняшние матери, готовясь подпевать своему выбору кислотных трусиков. Евро-мир нулевого попа достаточно постмодернистский для ее больной куриной любви, так что они передают его по модему, для немедленной трансляции в нейро-видение. Скажем, она - настоящий фетишист мирных товаров потребления, она будет застрелена чище, чем шериф из горящих молельных башен, вы понимаете о чем я молюсь? Большая масса эго выкачает вашу задницу досуха.
МЫ СПЕЦИАЛИЗИРУЕМСЯ НА ИНТИМНОМ СОБЫТИИ!
Факс остается нетрансубстанцированным. А вот и мы, мошенники фатического дискурса, в Королевстве Водяного Козла. Давайте поставим сцену утечки из ближайшего будущего:
ОГРОМНОЕ МНОЖЕСТВО ПРИЗРАКОВ ДЕЙСТВУЕТ В СТОЛКНОВЕНИИ, ВЫПЛЕВЫВАЯ НОВУЮ ЖИЗНЬ В ЭЛЕКТРИЧЕСТВО!
Тайное коммуницирование в обратном времени между теми электронами будет самым опасным концом оргазма.
МЫ - ПЕРВОЕ ИМЯ В ЭНТРОПИИ ОРГАНИЗАЦИИ!
Реклама Гора
этот мальчик с оперированным носом продолжает рэпование
свинг в хай-фай и горячее телефонное прослушивание
Мы слышали это по сарафанному радио
рот застегнут туго-натуго на мертвый косяк
я - экстра, мотаю мой красно/зеленый ништяк
Мы слышали это по сарафанному радио
в жаркое время, постельное время, мой купол удовольствия
это - центр проведения досуга, возьми меня на довольствие
Мы слышали это по сарафанному радио
я такой тип парня который любит перемещение
вверх, через и под девушек танцующих в помещении
Мы слышали это по сарафанному радио
ноль - это я, сминаю вашу древнюю мифологию
руби свой внутренний ритм, я дам парапсихологию
Мы слышали это по сарафанному радио
у меня есть кость черной кошки, у меня есть моджо тоже
я поимел Бога этим утром, ты можешь съесть его тоже
Мы слышали это по сарафанному радио
я могу выучить тебя взломав тебя чтобы разрушить код
взвинчиваю свою схему, я в режиме овер-мод…
Мы слышали это по сарафанному радио
курите чтобы спихнуть крикливого пророка из блестящего гроба
надыбай больше клевого дерьма, давайте, умные снобы!
Мы слышали это по сарафанному радио…
Навыки проведения досуга
НЕ ПРИГЛУШАЙ ЭТО - ВЫКЛЮЧИ
она слишком встревожена, его руки - пустые когти
хлопки наполняют его ухо чтоб создать фальшивую стену
НЕ ПРИГЛУШАЙ ЭТО - ВЫКЛЮЧИ
старт-стоп, это лишь ненастное воскресенье, читайте мои косметические губы
пожалуйста задействуйте онлайн менеджмент красноглазых кнутов
НЕ ПРИГЛУШАЙ ЭТО - ВЫКЛЮЧИ
любое жаркое маленькое тело в доме потеряет квалификацию?
играйте в мою игру со звуковыми байтами, давайте убьемся
Принципы неопределенности
Афазия любого человека. Идет примерно так. Генерация богоданных пробелов. Мой разум еще не совсем завершен. Пустые залы для полетов. Руби бревно, туманная леди. Завиток времени и потерянный интерес.
Желал бы я знать. Нет укрытия. Вне контроля, износ командных центров. Основное состояние не очень зеленое. Неопределенность сплачивает, в серость, пенящуюся взятым взаймы временем под залог будущих денег.
Меньше - не есть больше. Это ароматическое таро следовало бы использовать чаще. Какая из ниш подходит вашему архетипу? Мечты вышли из строя. Назальное отчаяние. Данное время летит сюда. Основа фогги боттом - это хруст надежной скалы.
Ну, я никогда. Упадок и гибель этого слова. Неправильное использование апострофа еще более очевидно с псевдо-готическим шрифтом. Потеря будет точно рассчитана по времени. Впечатляющий провал приведет к недо-образованию очень многих эмбриональных людей. Это было устройство для контроля сознания, которое провалило тест.
Вот, вот. Давайте помолимся обеими кремовыми руками, вверх и вниз. Компьютер дал нам словесное превосходство, не верховную власть. Я только хотел развить новые способности, деликатно поститься, аплодировать мисс Изящный Носик 1990. Я совершенно уверен во всем этом. Совершенно!
Симуляция
ТВОЙ КОМПЬЮТЕР ЖИВОЙ
симулированный поэт виртуально реплицируется
эволюционируя на параллельных мировых линиях
в китайский шепот обезьян
настроенных на разные фантазии
при первом появлении мертвых микрофонов
расщепляющих новую жизнь на электричество
вселенная содержит только один электрон
эволюционируя на параллельных мировых линиях
симулированный поэт теряет это, теряет свой глагол
чтобы повысить производительность современного оно
для немедленной трансляции в нейро-видение
укради его слово (мир)
ибо наша вселенная разбросана назад во времени
небо использовано для тату интерферирующих волн
НО ОН УМИРАЕТ
чтобы повысить производительность
мультиплексируй огромные множества призраков в сговоре
Домашнее задание Homework
Вы просто пытаетесь улучшить мою импровизацию против смерти. Его чокнутые воспоминания были суппозиториями мудрых. Сентиментальное обучение - это забыть секрет, медленно сжечь детский жар. Мы, храбрецы, привязанные к нашим раздельным деревьям, тихо шипим на большой съемочной площадке…
You just try to improve my improvisation against death. Its loopy memories were suppositories of the wise. The sentimental learning is to forget a secret, slow burn of child heat. We braves, tied to our separate trees, sizzle quietly on the big set…
Я ясно вижу теперь, километры песка, пляжные домики под дождем. Ограда стыда, только для посвященных. Риторы не могут съесть свои награды. Я ясно вижу теперь, что виртуальная поэзия - это болезнь. Война скрытого бога на театре оперируемом человеческим мозгом, звяканье автоклава - почему мир так ужасно тих - почему этот глобальный труд убийства нескольких неряшливых птиц помечен как дружественный огонь.
Растровое изображение умного мира продолжает сводить наших мальчиков с ума в песках какой-то усеянной презервативами пустыни. Они не стильны теперь, нет. Их рафинированные раздавленные останки ящера не будут стоить ссоры, нет смысла говорить это в стельку пьяной планете. Запомните еще один сон о запятнанной плоти.
Плебеи хотели своих соревнований по поеданию, своих ебаных трехуровневых выставок чтобы взорвать пятно в его мозге. Я - некая вещь в себе, объект из тканей на поверхности земли. Маленькая машинка тикает. Вот как последние триста лет писали сами себя, с помощью маленького тикера. Запах старых фабрик в небе.
“Они приспустили флаг перед заводом чернил и красок. Все это исчезло, все теперь сикхские магазины. Вышел на улицу на прошлой неделе, за угол, за чипсами и темным элем, и у меня отобрали все покупки за выходные. Ужас про этот бункер полный бензина. Сходил в ад и обратно”.
Дети корейского соседа мычат в сумерках летнего сада. Мир продолжает рассказывать свою историю о мурашках и червях: начало и конец, короткими вспышками. Я был крошечным ползучим существом в святых местах, белых крепостях Старой Европы.
Обозревая пригородные бирючины и сикоморы, разоренные Рощи, я осторожно фантазирую о новых соседях, пьяных офисных работниках, под кайфом боли и повторяющегося стресса, сгорбившихся над рабочими станциями/военными постами, убивая друг друга высокоскоростными стальными пулями и сложными
нефтяными дистиллятами. Они были на специальных курсах, и им придется брать работу на дом.
Капельки воды падают в сад. Дерево наступает на мозг дома. Эта шутка с мозгом обернулась против нас. Мне было бы гораздо комфортнее работать с контекстом/без кортекса. Это полная сила извращенного юмора, видите.
Я не знаю. Я просто не знаю. Так много деятельности с бутылками, и таблетками, и тележками. Переезды из дома в дом. Всегда переезды из дома в дом. И мы постоянно пытаемся заново нарисовать мысленную карту. Овцы не хотят блуждать. Коридоры довоенного консенсуса. “Это было безопасное время”. Жесткое, но безопасное. Я собираю эти обрывки звуков на ходу. ”Пока мы знаем". Фразы, что повторяют сами себя - единственные оставшиеся удобные флаги.
Человек, умирающий в конце века, fin de siècle, умирающий посреди домашнего уюта, все современные удобства, и образы Нострадамуса. Столетие медленно свертывается. Так что ее нейрохимия дуплицируется несимметрично, крошечное, крошечное изменение. “клетка за крошечной клеткой”, Джоконда из "Реннесанса" Патера, все вне последовательности. Я устал. Наблюдайте как эта анаграмма дрожит от изнеможения. Мы пытались, мы действительно пытались.
Пол Эндрю Грин
Черный Музей
Призывание демона Севера
Я сидел несколько часов за моим ониксовым алтарем, который был специально оборудован для письма. Поздний ноябрь, и тонкий лед уже образуется на бронзовой супнице с секретной жидкостью, которая стоит на критически важном месте в алькове Северной Стены. Как предписано, храм пуст, но несчастные ритуалы обманывают ожидания.
Я несомненно сижу лицом к Северу, и все же ничего не чувствую. Зеркало заднего вида на моем алтаре заиндевевшее, со сверкающими трещинами. Я явно ничего не вижу.
Возможно, высокий мужчина мог стоять позади меня, немного слева. Он вполне мог быть одет в обычную одежду: черный вечерний костюм, жесткую белую сорочку, черные туфли, белые перчатки, неизбежные темные очки и немного румян. Я не хочу подтверждать мои подозрения поворачиваясь, но я выключаю свет.
Я не готов. И у меня нет вопросов. И все-таки уже есть неявные ответы, которые плавно увеличиваются в объеме. Возможно, он использует мегафон или рупор. В самом деле, позади меня - оправленный в металл конус тьмы. И я чувствую воробья-альбиноса в комнате.
Затем более крупные, более хищные птицы, подушка за холодной разорванной подушкой перьев и крыльев, чайки, ястребы, может быть, маленький беловатый стервятник, шквал раскрывающихся крыльев (из отверстия мегафона?), и повсюду теперь на алтарном покрове - белый помет, замерзший помет.
Безумные птицы кишат на всех четырех стенах. Здесь идет густой снег. Снеговик выпил всю мою секретную жидкость. Он, должно быть, обретает невероятную плотность. Я впечатлен, очень впечатлен его трюками. Он, наверно, был впечатлен моими. Но скоро я уловлю его оглушительное бормотание, скоро он будет понимать мою речь, ибо первый слог его имени наполняет мой рот, у меня есть его имя:
он есмь/ я есмь
АМАЙМОН АМАЙМОН АМАЙМОН
Каталог
В последнем анализе
все символы могут оборачиваться вспять
ракеты, жесткие от грязи
медленно тонут в своих поливных отверстиях
В последнем анализе
мы все пророки
домашняя лодка Ноя тащится сквозь винно-темное море
маховые колеса водоворота набирают скорость
В последнем анализе
за герметичной дверью исповедальни
готовься покрошить своих женщин
когда жрец открывает свое железное брюхо
В последнем анализе
мы все будем засыпать впритирку
на дрожащих ложах околоплодного плюша
(красное ложе расширяется - я темнею и уменьшаюсь)
В последнем анализе
мы ползем сквозь замурованные норы
мимо фресок, повествующих о Жизнях Крыс
пока канализации мира приводятся в близкое соответствие
В последнем анализе
когда пустыня грохочет через сито
я занят расшифровкой моих нервных импульсов
пока языки пламени резвятся в карликовом свете.
Ночь в Черном Дворце
Сегодня ночью весь ритуал возвращается и циркулирует
Сегодня мы возобновляем лунные игры, только одну ночь
выпуклые светила многочисленных лун атакуют нас
Комната внутри комнаты трепещет в оргии
пока готическая баня кишит нимфами
и все наши раздвоенные звери настраиваются
НАШИ ГЛУБИНЫ ПОЛНЫ ЗВУКА
Вихрящийся пропеллер органа субмарины
волнуется в спрессованном воздухе
и тонкие лепестки и клинки отдельных саксофонов
на этот раз страстны и прозрачны
Стеклянные стены каждой кабинки
запятнаны и треснуты от неумолчного ураганного огня…
СНАРУЖИ, В ЗАРОСЛЯХ ТЛЕЮЩИХ СЕДЫХ ВОЛОС
КРИК БЕЛОЙ ЛЯГУШКИ
Позади моих глаз туго натянуты прицелы
Вулканизированная принцесса плавает в своем корыте
Над нею, вращающиеся на вертелах
большие сегменты сочащихся фруктов и мяса
небольшой голубой огонек колеблется у ее соска
Молекулы груди растворяются в вине
Уровень жидкости в корыте растет - расшнуруй те тенета, что обуздывают нас
Голоса привидений должны повышаться в тоне
Этот плод должен быть раздавлен к утру
Сегодня ночью, в нашей последней серии разговоров
нам отпускают грехи в церкви черного рока
на отточенном черном кристалле твердокаменного алтаря
Это таинство прозрачно
Наши грехи вычитаются на черных счетах
Церемония проповедуется сквозь черный мегафон
(черный мегафон)
Тебя поднимают сияющей из темного корыта музыканты
в очках и масках
(каждый держит черный лакированный саксофон)
Тяжелые крылья поднимаются к моим плечам
окутывая мое тело, пока оно возносится в темном склепе…
Закали оболочку твоего красного рта
Я лечу верхом на потемневшей бомбе
над долиной твоей черной лилии
Черный Музей
Моя старость
переживает мой ледниковый период
в этой криогенной ячейке, моем мертвом яйце,
где моя чопорная сущность выставила напоказ свой торс
на некое число кристальных секунд (восковых эонов?)
в этом черно-купольном музее,
моем экс-мавзолее.
Рифмованные часы пробили
в зале славы.
Их молчание сигнализирует мое разжижение,
пока газ опять хихикает в моем нутре,
покуда глаз мягко пузырится в своем дымящемся кратере,
и моя ледяная клетка тает в потоке белокурого света
секунды капают заново сквозь мое хрящеватое сердце
… я зеваю
— эти воскрешения высокопарны,
но тот длинный перистальтический червь сновидения
не может дальше растягивать мое трупное окоченение.
Музычка дискретно сливается вокруг меня,
(чувства совершают рассудительное возвращение,
я эксгумирую их осторожно,
они носят серое).
Музей кружится и оседает вокруг меня;
(после столетий, верный сигнал:
Куратор выбирает свою печать выживания,
в свою очередь, он возвращается к Диорамам)
Не было ключей в моем сне,
лишь бормочущий саван.
Не было блюза в моих астральных странствиях,
только тяжелый семирукий буги
катящийся и кувыркающийся по клавишам человека-паука.
Не было новостей в моем затмении
кроме плохой новости: гигантский карлик
во всем объеме в космосе.
Не было намеков в моих видениях;
только пустой вопль андроида,
ее ягодицы истерзаны паутиной черного нейлона
когда из (скрытых) воющих колодцев щебечущая нефть
затопила тонкий шрифт в нефе ее трущобного грота
по моему приказу.
Не было аллюзий в моих трансах,
просто ссылка, я все еще не могу отследить:
как огромная управляемая масса Бога,
Черный Музей плывет через бездну
Те директивы снов очерчивают мое будущее:
моя старая веревка, с узлами погрызенных бедренных костей,
мой потертый змеящийся трубопровод серебряных пуль,
мой побитый шланг, изгаженный электрическими скатами,
моя древняя экструдированная кишечная улитка,
мой досточтимый предательский умбиликальный змей -
который тащит свой медленный спутанный вес через каждую пыльную аркаду
в сторону ворота у священного устья шахты
аппетитной навозной кучи, что я направляю внутри себя
эти секреты (внутри меня), извлекаемые секреты:
саваны монолитов
плоть пирамид
тибетская книга погребальной косметики
остроконечная шляпа Бога
его сияющий нос
банкетный стол, однажды почтенный гарпиями
запястье почти безупречной свинцовой женщины
Тарнхельм Фюрера
бутилированный оракул Панурга
моя сморщенная серая сумка обезьяньей кожи с духовными крекерами
вульгарный оправленный в золото копролит
мохеровый костюм Вульфмана
узконосые серебряные сапоги графа Дракулы
монокль, оставленный в центре земли
Камень Философов
гипсовая модель Изумрудной Скрижали
портшез используемый Вараввой
неразрушимая пища моего Голема
часы, который взорвались в полуночный час
ржавая капсула невостребованного корабля времени
Бездна и ее деймон Хоронзон
аббатиса и ее тучный демон Гласиболас
суккуб, корчащийся в белой кружевной сорочке
ее сестры в пламенных робах своего Клана
долларовая банкнота, измазанная их менструальной кровью
череп раздавленного кота, объевшегося козлиных почек
хорошо вооруженная дарохранительница
холодный мозг, купленный на черном рынке
регби-песни Валгаллы (на виниле)
смертельный марш в стиле регтайм моих предков (на воске)
полурасплавленный спусковой крючок испорченной духоловки
поддельные билеты на День Гнева
прозрачный корпус космического корабля юной девы
его груз из сеток для волос и запятнанных кровью зеркал
саксофон, несущий древнее проклятие
темные очки Высшего Жреца
мировые тараканы в вечном движении
отпечатки пальцев ходячего мертвеца
все ваши некрологи и болтограммы
все мои нередактированные неоткрытые письма
танцующий фокстрот паук, я научил его писать их
пьяный дракон, который предпочитает жечь их
ластик, который стирает человеческую пакость
луч смерти с обратной вспышкой, что привязан у нас между ног
черный необрезанный том новых Алефов
этот исправленный каталог темных арканов
и то слово, что, произнесенное задом наперед, разрушает космос
до бесконечности и т. д.
Я, куратор, создатель каталога,
единственный экспонат в этом Черном Музее.
Я вскоре буду греметь по этим пустым холлам,
сквозь обновленные старые времена, мимо темных стеклянных витрин,
вниз по длинным балюстрадам, через незаполненные палаты,
вниз по туманным галереям, вокруг пустых колонн, бегущих
сквозь вакантные коридоры
пытаясь инвертировать это слово и его маленькие черные звуки.
Блюз ВК
памяти ВК 1943-1989
Его безупречный почерк на лучшей бумаге, последнее письмо.
В той унылой квартире с каменным садом.
Тем вечером, дождливым вечером.
В пледе Кэти, наверное, пыльном, обернутом вокруг него, надеюсь.
“Винсент, подонок, на сей раз ты действительно это сделал,” - и затем она, Джинни, стройная и крепкая, отчаянно мечтающая покурить и чувствующая тошноту в сжавшемся желудке, фурии вправду ревут на сыром ветру, возможно, она взвыла и поцеловала его в лоб.
А я создаю шаблоны из ее боли.
И он всегда немножко играл с ее болью.
Как он динамил девушек в семнадцать.
И он, в своей дьявольской помпезности, начислял им баллы, крохотные баллы за их девичьи формы и наличие кротких личных заблуждений.
И темная-темная унылая боль на лысой улице в самом деле движется вперед и вверх.
Он имел обыкновение бубнить в своем безумии, но хотя бы продолжал лихо, яростно. “После Битлз, после Стоунз, кто еще остался? Я…”
Я годами сидел на незаправленных постелях, слушая все это.
Убил ли я его моим праведным летним письмом? Убил ли я его летящим ароматом, летящей стрелой моей тульпы, какающим Вороном, слепленным из экскрементов его ауры?
Я оплакивал лучшие умы моего поколения
Слишком поздно, весь старый бит - в узорах солнечного света на холодном ветру, ритме облаков на февральском небе. Они собираются вокруг зеленоватой могилы на прямом и узком пути из кипарисов, пока Отец Джон в своей биретте с молчаливыми высокими англиканскими Властями и Началами окропляет землю.
Чтобы изгнать дьяволов-кокни…
Или схоронить цветы.
Рени всматривается вперед: прах к праху…
Днем накануне, бедный трясущийся оливково-темный Мицаролли шамкает перед гробом, кропит своей святой ортодоксальной водой, бормоча молитвы за душу Винсента.
Винсент спит в своем глянцевом гробу. Свеча шипит. Он - пластилин в руках из железа, руках из тика, руках из меди, но он прячет свои худые женственные руки игрока
— которые играли Блюз Фальшивого Пенни
— которые управляли ломаным английским наших словесных моторов на его кричащем Хаммонде
— которые разыгрывали трюки со вращающимися точками, и жонглировали, и вырезали шезлонг
— те руки, из которых я вырвал дух моим призрачным гневом, уродливым синтаксисом моей искривленной горбатой души, я, должно быть, это сделал, те руки связаны прочь в невидимости под покровами.
Он был одет в серебряно-голубой смокинг. Небесный кафтан. Со своими вампиростойкими крестами, он выглядел совсем как в 1969, мой старый герой школьных танцев, преданный моими вкрадчивыми репрессиями.
Я сердился на моего друга, говорит эфирное тело Уильяма Блейка.
Я сердился на моего врага, говорит моя звериная оболочка.
Он оболочка теперь, гладкая полированная оболочка, его волосы в непринужденном беспорядке, его кожа осветлена бедной храброй Джинни с помощью ее запасной компактной пудры, и он демонстрирует сардоническую улыбку из фильма ужасов, самодовольный внутри уютного гроба, но он не здесь, оно было очищено от мозга, и мозг Крейна слит, но внутри хихикающего черепа его направленное в сторону изменчивое мерцание глаз все продолжается и продолжается.
Он по-прежнему продолжается. Он не остановится, ублюдок. Он идет со своей тощей собакой вдоль высоких белых улиц, мимо портиков и архитравов… быть может, в последний раз… “дурачок Винс”, он плакал, наиглупейший человек в мире, пока он пытался посадить нас на поезд в Майда Вейл.
В день похорон его собака насрала на мои ботинки. Я называю это психическим феноменом.
Он был в ящике. Я уверен теперь. Когда Майкл и я прибыли к гробовщику с последней цветочной данью, на крышке гроба лежала отвертка.
Старый Том только что прибрел, с руками за спиной, щелкая своими зубными протезами, чтобы проинспектировать медную табличку. Как будто ВК открывал небольшой бизнес, новая профессия. “Очень хорошо, мой дорогой”.
Его агония будет длиться годами.
А в 1962 ВК играл свои чудесные громовые буги по телефону, эта музыка превратила меня в болтливого шамана, который смущал девушек повсюду, но, легкорукий трикстер за фортепиано, он получил их всех…
Он был одет в костюм на летних пляжах.
Он был одет в ковбойский наряд в моей школе.
Давай, действуй! закричали мы.
Пол Эндрю Грин
Направления в мертвый тупик
Водолей
Я рассказываю твою судьбу, так наблюдай за тем, как сияют горячие клапаны этого оракула. Ты заплатил за эти слова гнутыми монетами. Галилей прибыл на твое рождение, но несколькими веками ранее. Тебе часто недоставало его упрямства в неповиновении жречеству. Даже теперь, в примирительном настроении, тебе нравятся запахи исповедальни - да, тебе хотелось бы признать, что чистое инферно квазаров было населено воющими ангелами, которые могли фокусировать геометрию своих лучей, все их странное благоволение к твоему шарику земли, твоему телу из глины, твоим самым негласным тайнам…
Но планета сдвинулась с того утра когда ты корчился и издавал первые крики. Тряские, искрящие при столкновении машинки истории были тогда всего лишь танками, теперь они - управляемые бомбы. Некоторые миры столкнулись, другие - нет. Ты наслаждаешься делая заметки, но отказываешься принимать участие в подобных звездных битвах. Это, вероятно, убьет тебя.
Кроме того - сверзится ли твоя пасмурная Венера с орбиты и вклинится ли в кольца Сатурна, чтобы образовать еще один ореол обломков? Хотя твой счастливый оттенок - зеленый, твое будущее может быть острым, кровавым и сверкающим, как разграбленная витрина магазина. Или таким же комковатым, как твое первое детское питание. Ты пытаешься предугадать тяжко дрожащее будущее, стиснутое горячими щекочущими пальцами, но твой счастливый номер - квадратный корень минус единицы.
Твоя судьба так же варикозна, как Дельта Миссиссиппи. Неси этот груз, Водолей.
Дом
Эти жуки поднимаются на сияющей смазанной цепи, над шестеренкой в месте выгрузки, из гудящей бойлерной внизу. Все комнаты обслуживаются конвейерами. Каждый жук имеет двенадцать дюймов в длину.
Моя бабушка построила алтарь в стиле рококо в холле. Каждый из нас преклонял колени в одиночестве на узкой полоске ковра. Каждая полоса ковра была покрыта красным узором. Начинающий христианин разбивается устремляясь вверх, занозы входят в его тело, как я обнаружил, когда младенец Иисус вторгся в мои сны.
Иуда жил в столовой, он был сделан из воска, но был способен передвигать себя к моей кровати, и его жирные волосы висели надо мной всю ночь. В столовой он держал кувшины. Каждый кувшин был пяти футов в высоту, скругленный у основания, сделанный из глазурованной глины.
На моем одре болезни я создавал планы летающих машин, пока снега снаружи таяли или замерзали. Я вглядывался в длинный горизонтальный луч уличного фонаря, желтый на белом. Я слышал поезда, как биг-бэнды, плачущие вдалеке. Я видел сны о моем отце, плывущем, завернутом в полотенца, вероятно, всего девяти дюймов в длину в этот раз.
Коридоры были отполированы, хотя и темны. Я не мог слететь по ним вниз, как надеялся. Их длина была точно неизвестна, возможно, сотни ярдов. Снаружи непрестанно шел дождь или снег, но дом мог двигаться только в одном направлении, на север.
Корабль времени
Корабль времени продолжает смещаться
по поверхности стеклянной кривой
в вечной параболе
сквозь все слои
под ископаемыми пластами
меж раздавленных артефактов
по ту сторону окаменелых болот
мимо затонувших монументов
вокруг тускло-красного ядра
(воспаленного красного сердца всех сновидцев)
подобный бомбе, корабль времени продолжает двигаться сквозь глину
Капитан, пермутируя свой журнал для развлечения,
сидит обнаженный в аппаратной; свечение
пульта управления; мокрые пустые смотровые порты;
Что существует там, снаружи? Никто не знает, нет
звуков; сканеры изображений очерчивают серое солнце.
Там внизу: уплотняющийся слой песка
в машинном отделении, где дерево
начало ветвиться. Прутья гнутся и когтят скорлупу крыши.
Пряди волос вокруг бронзовых терминалов,
обгорелый выключатель, гнутые штифты, разбитые розетки, пыль
плавает над реликтами насилия.
Семенная жидкость испаряется,
похоть старпома стала мифом.
Его ослепленная жертва бродит между зеркал, ползет
по ржавым мосткам в сторону моторного отсека.
Под роторами она лежит и ждет.
Все семена мертвы.
Тишина.
Ее бедра смыкаются.
Мелькание белых конечностей (диски вращаются возле ее чела)
В недрах корабля, дерево времени растет.
Искривленная геометрия темных кают
вмещает пассажиров. Мало кто помнит
их черты. Некоторые стали бесчувственны.
Капитан курлыкает в своем гнезде.
Он - последний член экипажа, который помнит.
Он хранит чертежи, диаграммы,
файлы, таблицы, кристаллы, карты, делает записи…
Огромные катушки прокатываются сквозь его разум,
дыры и пробелы зияют сквозь его зернистые сны,
время ведет журнал
снова и снова
перечитывая книгу гномов
мы искали знамения:
были сообщения об огромных шестернях тонущих на горизонте
снова и снова
чтобы перестроить свои рефлексы
мы препарировали роботов
некоторые протестовали, но тесты преуспевали
снова и снова
чтобы воскресить старые наслаждения
мы губили наивных девушек в закопченной эмалевой церкви
мягкий пепел душил нас
ЧТОБЫ НАЧАТЬ СНОВА/ ЧТОБЫ НАЙТИ ПОТЕРЯННЫЙ КОНТИНЕНТ/ ЧТОБЫ ОСВЕЖИТЬ ВИД/ ЧТОБЫ ОТКРЫТЬ ТРЕТИЙ ГЛАЗ/ ЧТОБЫ ЛЕЧЬ СПАТЬ С АНГЕЛАМИ НА ДЕРЕВЬЯХ
— был ли это чистовой набросок манифеста?
Я не могу прожить это
вы не можете прожить это
он(а) не может прожить это
мы не можем прожить это
они не могут прожить это
Старый ужас ловит нас своей лапой,
действие разорвано;
когда вечное дерьмо крутится и кувыркается на экране
когда вопящие сирены объявляют время
когда корабль времени содрогаясь скользит вниз по прорезиненному водовороту
время переворачивается/ вверх/ ослепляет/ мои глаза/ черные пятна
долгое ощупывание
где же бог
где же человек
где же свистящие провожатые - наши голоса -
время капает внутрь корабля
выдалбливает каменные разумы
(Я - внутри корабля)
корабль продолжает двигаться
Оранжевая комната
Ночь вернулась. Медленные суда скользили вдоль далекого акведука, едва видимые сквозь кроны деревьев. Полузатопленные деревья, что брызгают в наши окна. Дождь - плохой барабанщик.
В оранжевой комнате пыль прекратила собираться. Атмосфера начала светиться, как огромный куб кварца. Каминный экран скрывал длинный серый тоннель, вымощенный влажными плитами. Оттуда порывы воздуха дрейфовали над длинной постелью. В облаках висели полчища темных воздушных шаров, и капля воды попала в комнату. Окна стали хрупкими, под давлением.
Ты была совсем нагой в оранжевой комнате. Лишь немного тьмы было между нашими изогнутыми пространствами. Дуговые лампы медленных судов украшали узорами наши оранжевые стены, пока бутыли стеклянных гениталий начинали размягчаться и таять. Искра вылетает разрядом между медными сферами у изножья постели. Часто бывает очень светло в оранжевой комнате.
Наблюдение
1. Невидимые пришельцы проскальзывают сквозь наше северное сияние
Я ослепительно сверкаю с высоты 10000 футов
сквозь тонкие расщепленные слои каменно-зеленого неба
сквозь расколотые напластования ледяно-зеленого света
сквозь скольжение за дробным скольжением твердого воздуха в снежный занос
белизна - это все, весь свет глазурован
волны света и призраки здесь движутся неспешнее
я горю сухим белым светом, я прожигаю зеленую полость на небе
я могу отсеять и уничтожить любое зернышко снега
оно сгорит прежде чем прибудет в снежный занос
но я не могу разобраться с серой массой моих сновидений
желток которых колеблется внутри моей тени, пока мое размытие становится резче
Скоро я буду летать в моем сне как парящий камень
2. Разбивая линию молчания
Устремляюсь вниз с высоты 2000 футов
снег прекратил наползать по всей этой тайной пустоши
но даже под дымчатыми линзами мои глаза горят
огромный белый уступ горизонта ледникового века трепещет
эти моторы не могут держать идеальную частоту
один обертон может быть летальным
над снежным заносом
Я не знаю, какая машина создаст мой призрак
3. Под вечной мерзлотой их внутренности становятся артефактами
Отсюда (на 1000 футов) снег больше не движется
под коркой (снег/камень) любые глубокие норы или пещеры
должно быть сплотились
их рога-сталагмиты направлены внутрь и вниз
быть может, кто-то когтит сквозь пласт черной крови
под поверхностью этого заноса
быть может, какой-нибудь обитатель использует этот снег
чтобы хранить или уплотнять своих мертвых женщин
под весом этих зеленых камней
никто не влачил существование, возможно —
фигура выступает из моей тени и движется
снег не производит движения
но эта точка продолжает движение
мои циферблаты размытия колеблются как насекомое
цвет катаракты - белый
в слепоте, что разгорается подо мной
нечто крошечное и живое движется
4. Опаловое сияние всех возможных смертей в ее глазах
Меж опаленным краем корабля
и снежной полосой
не более одной десятой дюйма
пауза
Я сижу в инфра-красном свечении моей жаркой черной ячейки
звездный свет прожигает крошечные лунки в моей руке
следы ног завершают последнюю спираль
вокруг слепой стороны корпуса
в сторону этого тесного пузыря одностороннего стекла
фигура девушки выступает из тени
между искаженными временем пластинами корабля
и положением ее бедер
обтянутых зеленой кожей
семь, восемь, шесть шагов…
ее губы движутся когда она замирает
я не могу ее слышать
ее кончики пальцев медлят над грудями
Я не тот, кто знает
кто знает, что она такое
этот новый недосягаемый зверь найденный в снегу
у меня нет способа открыть запекшийся люк и выйти
лишь этот корабль поддерживает мою жизнь
мой хребет насильно питает черная спинальная жидкость
пока игла отступает от моего скальпа еще один раз
у нее нет способа пробиться сквозь удушающий шлюз
этот корабль поддерживает только мою жизнь
юное молоко, что поднимается по ее платиновому хребту
может измениться в этом воздухе наполненном железом
этот воздух, что фильтрован сквозь толченый муравейник
этот воздух, что меняется ежесекундно
спорами, что выплывают из моего рта
между волокон ее тела и моего
между ее тугой сетью атомов и моей
между спазмов, между частицами света
дуговой свет сверкает на высокой сети
ограды высокого напряжения, которая
медленно провисает
над краем наших заснеженных массовых могил
черная вещь, которая ничто, снова говорит
пока лезвие ножа галактики вращается
пока она снимает свои темные очки
снег загорается
пока я поворачиваюсь на стробе в кабине
ее тело изгибается
я смотрю сквозь ее веки
как мне спросить, видит ли она меня наблюдающим
опаловое сияние всех возможных смертей в ее глазах
5. После затемнения эти последние записи
Я лечу каменно-слепой на медленной орбите: 10,000 футов
снег падает клочками в последний раз
я плыву по течению, белизна - это все
Она где-то под этими тяжкими жесткими пластами
где она входит во сне в лабиринт моего мозга
она не снимает одежды
ведь я, неопознанный летающий наблюдатель
должен ощупью выйти из транса полета
в случайные, но частые моменты
чтобы найти все тот же узор, блекнущий на экране
силовые линии, что текут сквозь ее солнечное сплетение
непрерывно изгибаются в сторону севера
пора уходить сквозь тоннель в суб-пространстве
чтобы вернуться к моей домостроенной черной планете
чтобы уединиться в моем тонущем черном дворце
чтобы записать этот последний обряд
Я отыгрываю себя назад во тьму
Тронная комната
Тронная комната находится под поверхностью города, восьмиугольная камера на пересечении восьми тоннелей. Пол, стены и низкий плоский потолок сплошь покрыты тяжелым листовым железом, усеянным большим, но конечным числом заклепок.
Источники света находятся снаружи комнаты, где-то в трубах тоннелей - рассеянные, возможно преломленные. Пыльное свечение, слабое и красноватое, проникает из отверстия каждого тоннеля. Узкие щели пересекают пол. Они выходят из восьми тусклых отверстий и перекрещиваются в центре тронной комнаты на маленькой ржавой поворотной платформе, которая выглядит неподвижной, но все же медленно и бесшумно вращается по часовой стрелке. Ко времени написания, это неуловимое движение - единственная активность в тронной комнате.
У отверстия северо-западного тоннеля стоит неподвижный трон. Он, вероятно, больше не используется, потому что богатая обивка запятнана и исполосована, хром облупился с бампера вокруг его основания, а панели высокой спинки погнуты и исцарапаны. И все же кабели по-прежнему украшают гирляндами балдахин и гроздьями свисают с шипастого шлема. Он пуст. Немногие видели занятый трон, в движении или в покое.
Запах горелой резины появляется в воздухе. Клепаные стены вибрируют. С севера и востока, воцаряется гул приближения.
Субтитры
Это - Город Истертых Табличек. На протяжении веков надписи, выгравированные на этих камнях, были стерты взволнованными пальцами и давлением губ. Когда-то каждый угловой камень и перемычка в этой цитадели были замысловато разукрашены пиктограммами, рунами, идеограммами, всевозможными символами. Каменщики никогда не останавливались в своем искусстве, унаследовав в процессе священную функцию, создание беспрерывной поэмы для мертвых. Те часто были погребены внутри ниш или камер странной формы, которые были выдолблены позади их творений, вместе с маленькими бронзовыми трубками или “огненными цилиндрами”. Они могли использоваться чтобы пропускать короткие очереди пиротехники, и цветные огненные сигналы подобного рода могли содержать универсальный код ко всем их символам роковой гибели.
Мастера Ремесленники имели привилегию погребать сами себя. Слабые отметины сажи видны в одной из самых дальних и кривых камер, глубоко в подвалах Города. Она также замечательна замысловатой яростью ремесленного мастерства.
Но пришли долгие дожди, а следом - торнадо из золы и пепла. А затем, после набегающих волн инсектоидной жизни, - неистовые электрические бури, которые разрушили огромный защитный купол Города. Должно быть, последовал исход, и близкородственное скрещивание выживших обитателей производило только вырождающиеся поколения вандалов. Саморазрушение было настолько всеобъемлющим, что у нас нет четкого представления о физиологии обитателей, только мешанина обгорелых костей.
Разрушение больших городов
В ЭТОМ ГУДЯЩЕМ ГОРОДЕ (ГНЕЗДЕ)
каждый голос - это фуз-бокс
мертвая точка
где молодые насекомые питаются
во ртах у древних
чьи маски улыбаются и кричат
в мертвой тишине
а я пытаюсь
(подойди ближе, любовь моя)
говорить нежно
В АДУ НЕ СУЩЕСТВУЕТ ЭХА
шаги замирают
снаружи двери
где нет выключателей
чтобы разорвать цепь систем освещения
(и напряжения)
есть только рука
на рукояти
не существует эха
остановись
не будь истеричным
ВОЕННАЯ ИГРА
площадка заморожена
белое на черном
вспышка
опаляет глаза горячий лед
слепые люди ведут слепых детей
(замедленная съемка)
колеблющимися кругами мимо обожженного флвга
звони во все колокола
ПОД ПОВЕРХНОСТЬЮ ЧЕРНЫХ ПЛАНЕТ
(вращающийся, невидимый)
существует роковой город
потерянная цитадель, сокрушенная контратакой лесов
возле одного разбитого купола
запятнанный череп медленно открывается небу
(растительность пересекла периметр)
она ждет меня
я прихожу каждую ночь
со свежей мутацией цветов
не могу утешить ее
ПОСЛЕДНИЕ ЗАГОЛОВКИ НОВОСТЕЙ
на пятой стороне пустой военной комнаты
мы нашли все еще крутящиеся бобины
(техника остается невредимой под поверхностью)
ВЫЖИВАЙ/ВЫЖИВАЙ/ЗАЩИЩАЙ/ВЫЖИВАЙ/ ТЫ КОПИРУЕШЬ?/ЭТО ТОТАЛЬНО/ OK U.K./ЕЕ АГОНИЯ /ЧЕРВЯК ГОВОРИТ/МИРНАЯ МИССИЯ МЕРТВОГО АМЕРИКАНСКОГО ВОЖДЯ/КОРОЛЕВА СОЗНАЕТСЯ /ЛУЧЕВАЯ ПУШКА ДЕРЖИТ В СТРАХЕ ЭТИХ ПИДОРОВ /ПРОДОЛЖАЙ ЕХАТЬ, ДЕТКА/ЭТО ТОТАЛЬНО /МАЛЕНЬКИЙ УБИЙЦА ПАРТИЗАН/ЗАЖИГАЙ/ЗОЛОТАЯ УГРОЗА/ ЗОЛОТОЙ БЛОК/ ЖЕЛТОК РАЗЛИВАЕТСЯ/ ИЗНАСИЛОВАНИЕ В ХОБС ЛЕЙН/ ДАВЛЕНИЕ НАРАСТАЕТ/ УЖАС ДВОРЦА УДОВОЛЬСТВИЙ/ ЭТО СЕНСАЦИОННО/ ДЕВУШКИ ИЗ УБЕЖИЩ/ ВСЕ СИСТЕМЫ ПОРОЗОВЕЛИ/ БЕЛАЯ МГЛА/ ЭПИЦЕНТР ПРИБЛИЖАЕТСЯ/ КИНГ КОНГ РОЖДЕН ЗАНОВО/ ОПЕРАЦИЯ БОГ НАНОСИТ УДАР/ ВОЙНА -ЭТО СЛАБИТЕЛЬНОЕ/ВОЙНА - ЭТО СЛАБИТЕЛЬНОЕ /ВОЙНА - ЭТО СЛАБИТЕЛЬНОЕ/ КОНТАКТ В СМЕРТЕЛЬНОЙ ЗОНЕ/ ТЫ ЧИТАЕШЬ МЕНЯ, ТОЛСТЯК?/ ГОРЯЧЕЕ ДЕРЬМО РАЗОРВЕТ МНЕ КИШКИ/ ЭТО РАЗМНОЖАЮЩАЯСЯ ЭНЕРГИЯ СОЛНЦА/ ЭНЕРГИЯ ЗВЕЗД/ ЭНЕРГИЯ СОЛНЦА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
ГОРИ, ДЕТКА/ГОРИ, ДЕТКА/
Место в оксидированной пустыне
Мой бронированный мозг дает задний ход сквозь фантастические ландшафты цвета сепии; коричневый свет пробивается внутрь сквозь прорези моей пузырчатой маски. Содрогающаяся коробка передач, вероятно, заблокирована на задней - я по-прежнему могу чувствовать медленное движение моего обожженного корпуса, одометр кружит меня назад сквозь ржавую мглу, пока голубые испарения моего дыхания оставляют копоть на приборной панели.
В убежище все меняется.
Расплывшиеся пятна букв внутри моей орудийной башни теперь стали криптограммами. Последние приказы и молитвы можно безопасно произносить задом наперед. Гусеничные следы покрывают всю ту же землю, крепко цепляясь за колеи спекшегося песка. Скопление расплавленных дорожных знаков появляется в фокусе.
Тысячи тонких красных линий испещряют склоны дюн, но жилы не украшают эту пустыню. Мое судно ползет по руслу неглубокого канала, на мостовую из раздавленных протезов конечностей. (Рука или нога по-прежнему изредка мелькают).
Затем следы затейливого мусора прерываются. Оазис. На этом месте увеличенное насекомое может рухнуть под собственным весом. По достижении этого пункта, жужжащие ковры вражеских пауков вернутся в природное состояние, одичают. На небольшой, но типичной наклонной каланче остатки гоминидов качаются в мешке из паутины.
Орнитоптерные люди разбивались тысячами.
В этот момент лобовое стекло начинает дрожать. Скоро все мои компоненты начнут вибрировать на одной частоте.
Перед нами, пустыня вымощена стальными шлемами.
Направления в мертвый тупик
1
Будьте благоразумны:
Эта планета имеет начало,
середину и конец.
В мертвом тупике спешьтесь.
Пройдите сквозь могильник; коснитесь
Холма у подножья.
Взгляните вверх, на башню, на сеть серебристых мохнатых антенн.
Смотрите как панель постамента,
циферблаты, замерзшие счетчики, сосульки из пауков
достигают твердого состояния.
Абсолют - это ноль.
Идеальные механизмы не содержат движущихся частей.
2
Не паникуйте, не будьте язычниками. Будьте благоразумны. Избегайте конвульсий. Выслушайте эти инструкции. Вы не должны забывать, что приближаетесь к мертвому тупику. Сигналов больше не будет. Следуйте за нашими знаками. Перила предоставлены для вашей безопасности. Оставайтесь на пути. Избегайте звериных следов. Не беспокойтесь из-за ваших проводников. Они здесь для того, чтобы помочь вам пересечь последние метры полуночной зоны. Воздерживайтесь от бобов. Не снимайте ваши маски. Проводники произнесут ваши имена, когда придет время. Не снимайте ваши перчатки. Они будут специально обработаны для финального рукопожатия. Не подвергайте себя риску. Не принимайте никакие нескромные песни, книги или изображения, которые могут быть вам предложены на обочине. Оберегайте свою нервную систему. Возле мертвого тупика, на краю мертвого тупика
ОТСТУПИТЕ
Тонкий конец сияющего края - затвердевший, зазубренный, живой.
3
Я прибыл в мертвый тупик несколько дней назад
после многих эволюций
после ритуальных очищений
после выведения моего родимого пятна
после вырезания моих опухолей
после выкуривания моего змеиного гнезда
после прибивания моей тени
после сжигания моих теней
после нарезания моего письма
после торможения моих механизмов
после стирания моих извращенных пленок
после дистилляции моих телесных флюидов
после избиения моих собак
после осушения моей выгребной ямы и разбивания отстойника
после раздробления моих костыля и трости
после отдраивания моих котлов
после обстрела моей подсвеченной постели
после тестирования моих золотых стражей (хихикающих в серной кислоте)
после щекотания моего клоуна до смерти
после удушения моей частной марионетки
после набития моих трупов пропитанным бензином тряпьем
после выкапывания собственной пещеры
после затопления моего обугленного ковчега
после слабительного потопа
после человеческого жертвоприношения
я прибыл в мертвый тупик
три тысячи световых лет от Ватикана
где сходятся все параллели
4
Бесконечность испещрена вращающимися трупами…
их купольные шлемы искрятся, их спутанные спасательные тросы
размотаны со впалых животов
и частицы огромного вопроса
прорываются сквозь колючие электро-волокна
Передатчик плавает в нескольких футах поодаль
от обода мертвого тупика.
Он сферический, компактный и слишком мелкий.
Заключение
Площадь не использовалась десятилетие. Каменные звери, вогнутые фонтаны на треснутых пьедесталах, кривые сломанные тумбы - все похоронено под слоем серого снега. Крупицы серого снега падали месяцами. Видимость плохая.
Мы начали зачистку центральной пьяццы тяжелым землеройным оборудованием и обычными самолетами с напалмом. Люди жаловались на необычайно слизистый снег, который покрывает словно мехом щетки стеклоочистителей и просачивается внутрь кабин, или забивает управление клапанами. Их также беспокоили находки в слое под снежной поверхностью.
Помимо разбитых уличных знаков, раздавленных зубных протезов и осколков костей, им встретились комья глубоко промерзших тканей, испещренные металлическими фрагментами, и странные сплющенные резиновые объекты, похожие на надувных насекомых. Эти поверхности также коварны. Оператор огнемета потерял равновесие с печальными последствиями.
Но я приказал людям протереть козырьки и тащиться дальше. У меня не было выбора. Видимость плохая. Нельзя терять контроль.
Нашей главной целью по-прежнему должно быть обнаружение Камер. Камеры часто возвышаются. Они инкапсулируют некое спасение.
Я продолжаю говорить людям, жалким люмпенам в едва защищающей униформе, что мы ищем. “Они как будки,” - кричу я. “Цилиндрические. От двух до трех метров высотой. Как куполы. Отделаны темным, похожим на мрамор материалом…” Люди ищут пригорки в сером снегу. Я ищу трансцендентность. Заключение.
Gestaltbunker
В этом глубоком убежище
(переделанной уборной)
оборудование для выживания
поддерживает меня
Я могу здесь работать
обернутый во влажный полиэтиленовый лист
лишь слегка пристегнутый
к моему холодному треснутому трону
Я могу писать мою фамилию
на плитках
перхотью
Оставшись в одиночестве
я могу баловаться
четырьмя последними вещами
ПИТАНИЕ
тот зубастый шланг на кране
затопляет мое небо мутью планктона
мир поедает сумму своих частей
ВВОД
серо-зеленое яйцо катодной трубки
держит меня информированным и освещенным
ослепительным полосатым светом мировой скорби
аэроволны скоро вернутся в нормальную форму
ВЫВОД
клавиатура телепринтера
удовлетворяет мой тактильный зуд
каждое слово сдрачивается в пустоту
я - полтергейст с пулеметом Брена
ВЫДЕЛЕНИЕ
я сижу в конце пищевой цепочки
на месте последнего земного сортира
после лабиринта челюстей и кишок
сточная труба в силурийский период
МОИ СПЕКУЛЯЦИИ ОЧЕНЬ ГРОМКИ
Могу ли я защитить свой пенис фанерой
от жирных перьев мухоловки Венеры?
Могу ли я разнюхать мое тело
прежде чем нервный газ защекочет мои ноздри?
Как мне услышать музыку блох
и немногих деревьев, бренчащих в урагане,
прежде чем огненный смерч растопит эти свинцовые стены?
Я ТЕЛЕГРАФИРУЮ ЭТОТ МЕМОРАНДУМ:
чумазый барабан принтера разматывается:
вот вся картина
ВНУТРИ ГНЕЗДА НЕНАВИСТИ СТРАСТНОГО ГНОМА МЫ ДЕКОДИРУЕМ
БОЛТОВНЯ ПАПА ДАДА БОЛТАЕТ ОБ УГНАННОМ ПЛАНЕ СЕКС-САМОЛЕТА
ПРАЗДНИК ПЛЕМЕНИ ГРЯЗНЫХ ПОДРОСТКОВ/
ОПРОШЕННАЯ ЕДА ГОЛЕМА БОИТСЯ УБИЙСТВА/ЕДА УБИВАЕТ/ПИЛЮЛИ С СИБИРСКОЙ ЯЗВОЙ
УБИВАЮТ/ РЭП НАСИЛИЯ УБИЙСТВА В ГРЯЗИ/ ДОХНИ-И-ЖНИ/ МИСС СВИНКА КРУТАЯ СИСЬКА/
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ХОЛОДИЛЬНИК/ КОПЫ ЛОВЯТ ВЕНЕРИЧЕСКОГО КОРОЛЯ/ ГИБЕЛЬ ЦАРЯ ПОРАЖАЕТ ЗВЕЗДУ/
ЛЮБОВЬ САММИТА СМЕРТИ/ МЕРТВАЯ ТОЧКА МУСОРНОЙ ЗАБАСТОВКИ/ “ЕДА УБИВАЕТ’/ ШУМ ЗАМЫКАНИЯ/ ОТКЛЮЧИТЬ ЗАМЫКАНИЕ/ ПОЛИЦЕЙСКИЙ БУНТ ОРГИИ ЭДГАРА ГУВЕРА
“СЛИШКОМ МНОГО НЕПРАВИЛЬНОЙ РЫБЫ В МОРЕ”/ БУНТ ФРЕЙДА ГНИЛОЙ ПРИКАЗ НЕЯСНО
ФБР ОТМЕНЯЕТ ИРА ДНК ОТМЕНЯЕТ ИРАН И ГБ/ КГБ ДНК
избиение еды протеиновой полицией/ публичная проблема смертей масок безопасности
МЕРТВЫЙ ВОЗДУХ МЕРТВЫЙ ВОЗДУХ
МЕРТВЫЙ ВОЗДУХ МЕРТВЫЙ ВОЗДУХ
я печатаю 4 буквы 1 пальцем
далеко внизу
в глубинах
канализации
захлебнувшийся спазм
сперва кровь
затем вода
переливается
через край чаши
куски белья, зубные пластины
закопченный фильтр газовой маски
контрацептив набитый табаком
бумажная каша тысяч смачных публикаций
пляшут в пене темной приливной волны
прежде чем я погибну, смытый вниз
в тихие воды
я по крайней мере буду уверен во времени
на почках протеиновых часов
на золотисто-коричневом кристаллы собираются и густеют
НАСТАЛ ЧАС ВЕЛИКОГО ПРЕЗРЕНИЯ
Print